Центр исследования компьютерной преступности

home контакты

Информационно-психологическая война: факторы, определяющие формат современного вооруженного конфликта

Дата: 22.07.2005
Источник: www.crime-research.ru
Автор: Андрей Манойло


1. Формат вооруженных конфликтов нового поколения
Сегодня внимание всей научной общественности приковано к со-бытиям, которые развиваются в Ираке. Сейчас уже достаточно очевидно, что Ирак рассматривается американским командованием как идеальный полигон для испытания новых средств и способов ведения войны, и, в пер-вую очередь, для отработки в режиме реальных боевых действий новых тактических концепций и технологий информационно-психологического воздействия. В политическом плане важность того, что происходит в Ира-ке, трудно недооценить: именно благодаря успешности избранной силами вторжения тактики ведения боевых действий страна не только была полно-стью взята под контроль (или оккупирована – как кому нравится), но и поя-вилась возможность строить планы принудительного возвращения в русло американской политики таких давних оппонентов как Иран и КНДР. В на-учном плане многие ученые не перестают отмечать, что американо-иракский вооруженный конфликт развивается совершенно иначе, чем его предшественники, и, если анализировать его чисто в военном плане, то многие действия американского командования не просто непонятны, но иногда кажутся нелогичными, примитивными, не учитывающими местной специфики. Для внешних наблюдателей, следивших за конфликтом с экра-нов телевизоров, странное «топтание» коалиционных сил вблизи Басры и сложные маневры бронетанковых колонн вокруг незначительных иракских портовых городков дали повод говорить о том, что американцы либо ввяза-лись в конфликт, не имея четких планов подавления иракской обороны , либо столкнулись с неожиданно сильным сопротивлением, к которому не были готовы. Когда же активные действия коалиционных сил временно за-мирали, это, как правило, объяснялось стремлением командования союзни-ков избежать потерь. Однако, эти потери все равно возникали, и нередко в тот самый момент, когда общественность, замершая у экранов телевизоров, начинала скучать, наблюдая, как обладающие огромной ударной пора-жающей мощью элитные войска союзников безуспешно пытаются выбить иракских стрелков из трех-четырех занимаемых ими сараев. При этом бое-вые потери армии США в Ираке мгновенно собирали у экранов телевизо-ров огромную аудиторию американских граждан и, затем, фокусировали их внимание на тех материалах, которые подавались сразу после сводок с фронтов.

Если рассматривать версию об относительно слабой первоначаль-ной готовности армии США к ведению боевых действий в Ираке, то, с на-шей точки зрения это, конечно, не так – если бы американские войска при-ступили бы к покорению Ирака без заранее продуманного плана, вряд ли им это бы удалось с такими минимальными потерями и в такие короткие сроки. С точки зрения бизнеса, иракская операция была исключительно ус-пешной формой реализации коммерческого проекта – за короткий срок ад-министративный контроль над огромной территорией перешел в руки со-юзного командования, которое теперь свободно распоряжается уцелевшей экономикой покоренной страны и богатейшими нефтяными месторожде-ниями. Это позволяет сделать вывод, что ни одно из действий американ-ского командования не было случайным – просто перед нами, внешними наблюдателями, разыгрывался хорошо срежиссированный спектакль, рас-считанный на то, чтобы держать в постоянном напряжении аудиторию, управляя ее эмоциями в интересах реализации собственной государствен-ной политики. Действительно, в течение нескольких месяцев миллионы зрителей по всему земному шару заворожено следили за многосерийными сводками боевых действий в Ираке, который по своей популярности вы-теснил даже знаменитые «мыльные оперы». При этом мало кто замечал, что ударные группировки союзников как будто позируют перед телекаме-рами, и в боевые действия вступают только тогда, когда уже заранее извес-тен их пиар-эффект. Ничего лишнего, ни одного движения, не попавшего в кадр. Создается впечатление, что иракские бойцы в спектакле играют роль массовки, которую «экономно расходуют» так, чтобы хватило на следую-щие серии. Сам же сценарий компании строится так, чтобы обеспечить ин-формационно-психологическое воздействие на американскую и междуна-родную общественность – аудиторию, следящую за войной с экранов теле-визоров, - с целью обеспечения ее добровольного подчинения. Такой сце-нарий, по сути, есть новая разновидность технологий информационно-психологического воздействия на сознание, в котором с реальностью рабо-тают так, как это делают с сюжетом журналистского репортажа. При этом собственно боевые действия становятся одной из сцен, предусмотренных сценарием, и теряют свою ключевую, самостоятельную, роль.

С нашей точки зрения, наблюдая с экранов телевизоров за «стран-ной» войной в Ираке, мир увидел появление войн нового поколения – ин-формационно-психологических, в которых собственно боевые действия иг-рают подчиненную сервисную роль, а план вооруженной кампании строит-ся по правилам и в соответствии со сценарием пиар-воздействия на собст-венных граждан, на граждан политических союзников и оппонентов и на международное сообщество в целом. Таким образом, мы можем со всеми основаниями говорить о том, что современный вооруженный конфликт развивается в жанре репортажа и по законам этого жанра, с тем чтобы ге-нерируемые им новости своим форматом максимально близко соответство-вали формату пиар-материала, необходимого для реализации технологий информационно-психологического воздействия. В результате такая цепоч-ка производства (боевыми подразделениями вооруженных сил) и практиче-ской реализации (силами психологических операций) новостей с театра во-енных действий становится высокотехнологичным конвейером производ-ства инструментов обработки и формирования общественного мнения, обеспечения добровольного подчинения, политического целеуказания и управления вектором политической активности элит, находящихся у власти в различных странах. Продукт современной операции информационно-психологической войны – это сводка новостей СМИ в формате журналист-ского репортажа.
Сегодня информационно-психологические войны нового поколе-ния становятся эффективным инструментом внешней политики: пусть об-щество не обманывает то, что в репортажах с театра военных действий зри-тели видят, что жертвы агрессии – не они сами, а граждане Ирака в далекой стране, положение которой на карте далеко не все укажут с первого раза. Цель любой информационно-психологической операции – добровольная подчиняемость общества, которая обеспечивается при помощи технологий психологического воздействия на сознание его граждан. Пиар-компания, сопровождающая военные действия в Ираке, тому явное подтверждение – формат и характер вещания рассчитаны, в основном, на граждан тех стран, которые в той или иной степени негативно относятся к политическому кур-су администрации США, при этом в преподносимых зрителям материалах несложно выявить типично манипулятивные приемы работы с информаци-ей. Это позволяет говорить о том, что в информационно-психологической войне, ведущейся в Ираке, под прицелом находятся не только граждане этой страны, но и мы сами.

2. Информационное противоборство и информационно-психологическая война – к вопросу о соотношении понятий
Сам термин «информационно-психологическая война» был пере-несен на российскую почву из словаря военных кругов США. Дословный перевод этого термина («information and psychological warfire») с родного для него языка – английского – может звучать и как «информационное про-тивоборство», и как «информационная, психологическая война», в зависи-мости от контекста конкретного официального документа или научной публикации. Многозначность перевода данного термина на русский язык почему-то стала причиной разделения современных российских ученых на два соперничающих лагеря – на сторонников «информационного противо-борства» и сторонников «информационной войны», несмотря на то, что, на языке оригинала это, по существу, одно и то же. Вводя в употребление термин «информационно-психологическая война», американские ученые, как гражданские, так и военные, придерживаются традиционной для аме-риканской культуры прагматичной идеологии, ориентированной не столько на конкретные сиюминутные нужды, сколько на ближайшую перспективу: используя термин «информационная война», они формируют в сознании властных кругов и общественности в целом целевую установку на то, что в будущем эта форма отношений станет настолько развитой и эффективной, что полностью вытеснит традиционное вооруженное противостояние. Да, говорят американцы, мы уже настолько хорошо изучили психологию чело-века и научились ею управлять, что для обеспечения его безусловной под-чиняемости нам уже не нужно применять грубую силу – армию и полицию. Те же способы подчинения могут быть применены и к любой социальной системе. Если же социальная система не желает добровольно подчиняться, мы заставим ее это сделать с помощью современных комплексных техно-логий тайного информационно-психологического воздействия, причем для непокорной социальной системы результат такого противостояния будет равносилен поражению в войне.

По нашему мнению, у американцев информационная война ис-пользуется не столько как термин, обозначающий современную фазу раз-вития конфликтных социально-политических отношений, сколько как век-тор формирования внешней политики, как программа выбора политическо-го курса и конечная цель эволюции инструментов политического управле-ния. Поэтому, непрекращающиеся сегодня баталии российских ученых по поводу того, правомерно ли называть современные информационно-политические конфликты информационными войнами или все-таки лучше использовать для этого термин «информационное противоборство», на наш взгляд, не приведут к существенным для науки результатам.

Не секрет, что современная концепция информационно-психологических войн США основана на трудах и практическом опыте стратагемной политики китайских военных и политических деятелей, таких...

Добавить комментарий
Всего 0 комментариев


Copyright © 2001–2013 Computer Crime Research Center

CCRC logo
Cyber Safety Unit – проект посвященный проблемам киберпреступности