Анализ формирования компьютерного андеграунда в контексте современной киберкультуры
Дата: 14.05.2004Источник: www.crime-research.ru
Автор: Александр Чернавский
Начиная с конца шестидесятых годов XX века, бурное развитие цифровых технологий стало инициировать возникновение ряда социокультурных феноменов – интеллектуальных движений, в идеологии которых сплелись различного рода маргинальные интенции с верой в безграничные возможности компьютерной техники в реализации индивидуальной свободы. Первым определяющим событием в данном контексте можно считать зарождение хакерской субкультуры, истоки которой берут начало в шестидесятые годы в Массачусетском технологическом институте США и Стэнфордском университете, где молодые ученые, раздраженные бюрократическими препонами на пути к дорогим и малодоступным на тот момент времени компьютерам, начали прокладывать свой собственный путь в информационное пространство. В дальнейшем они распространились по другим центрам, таким, как Калифорнийский университет, где встретились с родственно настроенными интеллектуалами, принадлежавшими к развивавшемуся тогда движению хиппи. Этика хакеров началась с положения о том, что никакие бюрократические барьеры не могут противостоять улучшению систем, они глубоко верили в то, что информация должна быть свободной [1]. Хакеры стремились децентрализовать стандарт, созданный IBM, и создать различные формы работы с компьютерами. Они заставили машины делать то, чего жестко ориентированный на IBM истеблишмент того времени даже и представить не мог, – рисовать и сочинять музыку. В немалой степени именно их усилия привели к созданию персональных компьютеров, компьютерных журналов, видеоигр – по сути, целой компьютерной культуры. Впоследствии хакерская этика свелась к трем основным принципам.
Первый из них – избегать нанесения ущерба, т.е. в случае вторжения в систему, принимать величайшие предосторожности для избежания ее повреждений.
Второй принцип многих хакеров – свободный обмен технической информацией, так как патентные и авторские ограничения, по их мнению, замедляют техническое развитие и не нужны в контексте технического прогресса.
Третий – развитие человеческого знания как такового [2].
Безусловно, существование хакерского движения не было бы возможно без развития сетевых технологий, итогом этого развития явилось создание глобальной сети Internet. Для нас субкультура хакеров представляет интерес в том плане, что является первым примером влияния компьютерных и сетевых технологий на формирование специфических культурных течений компьютерного андеграунда, главной идеей которых можно считать лозунг «Информация хочет и должна быть свободной». Хакерская деятельность также послужила основой для движения киберпанков, в котором наиболее показательно слились технологические, культурные, философские и эстетические аспекты информационной революции.
Прежде чем непосредственно перейти к рассмотрению компьютерного андеграунда, мы дадим его обобщенное определение, а также приведем небольшой теоретический обзор его влияния на идеологию киберпространства глобальной сети, мы сосредоточим свое внимание на идейном и социально-политическом фоне, сопутствующем возникновению киберкультуры как таковой. Точка отсчета последней поразительно совпадает с периодом становления постмодернизма - концом шестидесятых - началом семидесятых годов ХХ века. Именно тогда происходит специфическое переплетение разноплановых событий, таких как политические акции, связанные с выступлениями против милитаризма, расизма, сексуальной дискриминации, гомофобии, потребительства и загрязнения окружающей среды и т.п.; в это же время получают свое развитие идеи постструктуралистской философии, а в социологии утверждается теория постиндустриального (информационного) общества, и все это происходит параллельно с информационно-технологическим бумом, связанных с началом вхождения дигитальных технологий в жизнь людей.
Находясь под влиянием теорий Маршалла Маклюэна, многочисленные технофилы, фанаты технологического прогресса считали, что интеграция средств массовой информации, вычислительных технологий и телекоммуникаций неизбежно создаст электронную агору – некое виртуальное место, где все смогут свободно выражать свои мнения без страха цензуры.
Таким образом, берет начало процесс формирования выстроенной вокруг информационных технологий культуры, стержневым принципом которой стало провозглашение свободы индивида от тоталитарной власти любых структур.
Однако мне кажется, что не без основания, можно говорить о том, что это не было абсолютно новой и необычной точкой зрения, возможно мы можем говорить о новом лице анархизме, так сказать, о его «технологическом» обличье, хотя это утверждение требует дополнительно обзора и подробного анализа.
Очагом этой культуры, впоследствии распространившейся и на другие страны и регионы, было калифорнийское побережье США, где впервые соединились технократические идеи ученых и инженеров, разрабатывающих новейшую вычислительную технику; идеология хакеров, постулирующая свободную циркуляцию информации; социологические и футурологические пророчества теоретиков постиндустриального общества; хипистско-анархистские идеалы маргинальных субкультур, отстаивающие незыблемость личной свободы; а также идеи экономического либерализма «джефферсоновской демократии». Тридцать лет спустя Ричард Барбрук и Энди Камерон назовут сплав этих идей «калифорнийской идеологией», в которой, несмотря на ее неоднозначность и противоречивость наиболее полно воплотятся идеи информационного либерализма и виртуальной демократии. Таким образом, калифорнийские настроения шестидесятых-семидесятых годов могут считаться началом отсчета формирования киберкультуры, подобно тому, как парижские события 1968 года стали отправной точкой культуры постмодерна.
Автор хотел бы привести один важный эпизод, который оказал серьезное влияние на дальнейшее развитие всех виртуальных технологий в дальнейшем. Для этого будет приведена обширная цитата из интервью «психоделического гуру» 60-х и 70-х годов Тимоти Лири, взятого в 1993 году. Цитата касается появления на медиарынке в 1970-х годах первой видео игры «Понг», - первой игровой телеприставки. Тимоти Лири говорит об этом, как о важнейшем поворотном пункте в развитии современной культуры.
«Понг» был первой детской игрой, позволявшей двигать предметы по экрану телевизора. Появление феномена «Нинтендо» было не менее важным событием, нежели изобретение Гутенбергом печатного станка. Это было новое поколение детей, которые выросли, зная, что можно влиять на происходящее на экране. Мамаша с папашей торчат на втором этаже в гостиной и пассивно смотрят новости – точно так же, как в детстве они пассивно смотрели диснеевские мультики. А этажом ниже, в детской, их дети активно изменяют «картинку» на экране. «Чем они там занимаются?» - «Они уткнулись в свое «Нинтендо»! Вместо того чтобы сидеть тут и смотреть образовательные телепрограммы». Да не может быть никаких «образовательных телепрограмм»! Это сущий оксюморон. Способность изменять «картинку на экране» - вот подлинное могущество!» [3].
Такая возможность уже в 70-х годах явилась фундаментом для формирования первого поколения, которое знало, что медиакартинку можно изменять. В дальнейшем эти дети, взрослея, активно приобщались к разнообразным компьютерным конференциям и компьютерным сетям, узнавая, как все более существенным образом влиять на виртуальную реальность, которая становилась неотъемлемой частью жизни. Наиболее заметным воплощением интернетовского либертарианства стала «Декларация независимости Киберпространства» Джона Перри Барлоу, написанная и размещенная в сети в 1996 году в ответ на попытку американского правительства ввести цензуру в Интернете. Категорически выступая против любых ограничений возможности самовыражения в пространстве глобальной сети, Барлоу во введении к декларации сознательно употребляет непристойные выражения в адрес власти. В данном случае автор преследовал цель, показать, как легко могут быть распространены в Интернете изречения, недопустимые в официальной публицистике и средствах массовой информации. Замысел Барлоу удался: тысячи компьютерщиков-сетевиков во всем мире скопировали его текст так, что он оказался помещенным на сотнях серверов и переведенным на десятки языков. Если в случае с книгой, газетой, телепрограммой и другими привычными средствами коммуникации государство реально могло поставить барьер, ограждающий циркуляцию нежелательных сведений, то в ризоморфной среде Интернета изъять, изолировать, ту или иную информацию оказалось практически нереальным – паутина ризомы-интернета не поддается системной и директивной регламентации, примером чего и стала декларация независимости киберпространства, распространенная по всему миру в обход механизмов контроля со стороны властных структур. На наш взгляд, именно ризоморфное, то есть номадическое, децентрированное, многомерное, устойчивое к разрывам устройство Интернет позволило Барлоу расценить попытку законодательства нанести вред киберпространству, не иначе как «стремление заварить чай в воображаемой гавани».
Итак, основная идея, содержащаяся в Декларации, – провозглашение независимости киберпространства всемирной паутины от государственных структур. Развивая ее, Барлоу идет дальше и заявляет об инаковости киберпространства вообще, об иной его природе. Исходя из текста Декларации, можно выделить несколько аспектов, указывающих на специфику виртуальной среды глобальной сети Интернет. Так, онтологически киберпространство не является физической реальностью, в связи с чем законы материального мира не имеют в нем своей силы. Однако автор считает свои долгом отметить в этом контексте, что, генетически, информация все же имеет физическую природу. Следовательно, по генетической связи нельзя отрицать справедливость законов реального мира в сетевом пространстве. Согласно Декларации, взятое в социальном аспекте, киберпространство выступает альтернативой обществу как таковому,...
| Добавить комментарий |
| 2004-08-26 17:33:21 - Конечно, информация должна быть свободной,... Вадим |
| Всего 1 комментариев |
